Демократический консерватизм в системе многопартийности России будущего

Обсуждая будущее России после Путина, мало кто спорит с полезностью перестройки политической системы в федеративную парламентарную республику. Стоит помнить, что условие такого перехода — создание и устойчивое функционирование многопартийной системы.
Политическая партия в парламентарной республике — это объединение граждан вокруг общей программы и идеологии. Его задача — делегировать своих представителей в парламент для участия в формировании правительства. Партия получает мандат доверия от избирателей и формирует коалиционное правительство. В программу такого правительства включаются пожелания всех партий-участников. Чтобы парламентская система была устойчивой, в её основании должно быть несколько крупных партий, способных стать точками консолидации для большинства избирателей во время выборов и потом создать устойчивую коалицию в парламенте — между собой или с привлечением небольших партий.

От теории к практике

Важно держать в уме несколько моментов, о которых в среде российской оппозиции пока говорится мало.
Во-первых, к участию в выборах в демократическом обществе допускаются все те, кому участие в выборах прямо не запрещено судом. Это значит, что спектр идеологий, кандидатов и программ, представленных на первых же свободных выборах в России, будет гораздо шире, чем левые и правые либералы, которые традиционно ассоциируются с российской либеральной оппозицией. Популярная в некоторых кругах идея не пускать на выборы всех, чьи взгляды кажутся сомнительными, опасна тем, что обернется дискредитацией всей новой политической системы в глазах значительной части избирателей на первых же выборах.
Во-вторых, опыт, например, послевоенной Западной Германии показывает: либеральная партия даже в самом лучшем случае может быть лишь младшим партнёром в коалиции центристских или правых партий. В истории ФРГ либералы ни разу не получали в парламенте абсолютное большинство и не формировали правительство или даже коалицию самостоятельно. Наивно полагать, что это возможно в России на честных выборах (особенно после того, как либералам десятилетиями мешали, и с учётом электоральных достижений либералов в 90-х).

Так что не стоит считать и тем более убеждать окружающих, что падение и демонтаж путинизма неизбежно откроют дорогу во власть именно и только либералам (кто бы что ни понимал под этим термином). Не забываем, что сама идея «либеральной оппозиции» была придумана в Кремле, а уже потом подхвачена многими его оппонентами; понятно, что она льстит небольшой группе ортодоксальных либералов. Но российская оппозиция разнородна, внутренний водораздел проходит не только по линии «левые-правые», но и по многим другим важным пунктам.
В-третьих, свободные выборы в России, когда бы они ни состоялись, совершенно точно не будут соревнованием эмигрантских групп. Абсолютное большинство кандидатов и партий будут состоять из тех россиян, кто переживёт диктатуру Путина внутри страны. Подавляющее большинство избирателей тоже будут россиянами без опыта эмиграции или взаимодействия с эмигрантами; любые идеологии и программы, которые мы обсуждаем в эмиграции, будут оцениваться теми, кто живёт в России.

Такой разный консерватизм

Поговорим о правом спектре российской оппозиции; в будущих публикациях обязательно рассмотрим и левый.
Помимо статусных, но немногочисленных либералов, в основном средних лет и с опытом участия в политике 90-х, громко заявляют о себе разве что либертарианцы (чаще всего нападками на классических либералов c достаточно маргинальными идеями). Но между этими полюсами — множество переходных позиций, которые почти не представлены в публичном поле. Есть классические консерваторы, которые сочетают приверженность ценностям классического либерализма с критикой радикально феминизма, гендерных вопросов и всего пакета идей левого либерализма. Есть национал-консерваторы, которые ненавидят Путина за то, чт он, по их мнению, уничтожает будущее России. Есть просто люди умеренных взглядов, которые против Путина и войны, толерантны к феминизму и ЛГБТК+, но не готовы поддерживать радикальные лозунги и произносящих их спикеров.

К сожалению, антипутинская оппозиция не ведёт с этими людьми никакой системной работы; на рынке идей для России после Путина соревнуются радикальные и ультрарадикальные взгляды в либеральном и левом лагере. А это формирует неверное представление о российской оппозиции как о сообществе носителей исключительно радикальных и даже экстравагантных идей, осложняет отношения внутри оппозиционного сообщества и отчуждает его от тех, кто живёт в России.
Создаёт это определённые проблемы и на международной арене. Например, несколько спикеров громко поддержали демократов на выборах в США. Возникает впечатление, что это консолидированная позиция всей антипутинской оппозиции, но оно ложное: значительная часть несогласных с Путиным россиян внутри страны и в эмиграции по многим вопросам разделяют взгляды Республиканской партии — при всех нюансах и отличиях стран и политических систем.

Борьба на поле реваншистов

За кого же проголосуют те, кто вчера поддерживал Путина, на первых свободных выборах? Многие на волне разочарования перейдут на противоположные позиции — так часто бывает. Но если основному массиву лояльного Путину электората не предложить вариантов разумного, умеренного и демократического консерватизма во всём его многообразии, их голоса, скорее всего, достанутся реваншистам, неизбежным в любой политической системе после демонтажа диктатуры. Именно реваншисты будут главными претендентами на симпатии основной части избирателей, прежде лояльных режиму. И именно на их поле предстоит вести борьбу тем, кто видит Россию будущего свободной демократической федерацией. Проигрыш в этой борьбе чреват скорым падением демократии.
Так было в 90-е, когда идеологи режима Ельцина не считали нужной системную идейную работу с гражданским обществом вне выборов — и при этом предлагали сформировавшимся при советской власти людям самые радикальные ценности западного прогрессизма. В итоге многие граждане России, напуганные радикализмом, быстрыми переменами и неудачно проводимыми экономическими реформами, стали лёгкой добычей сначала реваншистов (КПСС и ЛДПР), а потом и Путина, который представил становление своей диктатуры как возвращение к понятным большинству населения России ценностям.

Чтобы умеренно и консервативно настроенные сегменты российского общества не стали электоратом реваншистов и видели приемлемые для них альтернативы путинизму уже сейчас, необходимо со всей серьёзностью продумывать методики работы с ними. Нужны программы и концепции, которые отрицали бы путинские антидемократизм и милитаризм и при этом оперировали привычными и понятными для многих россиян ценностями и понятиями.

Выход из диктатуры через консерватизм

Путинская диктатура длится вдвое дольше, чем гитлеровская; она неизбежно оставит след в мировоззрении десятков миллионов. Представляется, что хорошим механизмом адаптации россиян, лояльных режиму Путина, в будущее демократическое общество могли бы стать партии консервативно-демократической, национал-демократической и христианско-демократической ориентации.
Полезно изучить опыт становления и развития христианско-демократических партий в послевоенной Европе, прежде всего в Германии и отчасти в Италии. В странах, где большинство ещё недавно поддерживало нацистскую и фашистскую диктатуры, важно было дать людям возможность стать участниками и даже выгодоприобретателями процесса демократизации, найти приемлемые для себя ответы о прошлом и будущем в новой политической системе. Посмотрим на программы и лозунги ХДС в послевоенной ФРГ: в глаза бросится их откровенный и даже радикальный по современным меркам консерватизм.
Конрад Аденауэр и его соратники успешно решили труднейшую задачу перевода лежащей в руинах ФРГ, большинство взрослого мужского населения которой еще недавно воевали за Гитлера, на колею устойчивого демократического развития. Сегодня многие идейные компромиссы 40-50-х кажутся сомнительными, а то и неприемлемыми. Но они позволили немецкому обществу консолидироваться после проигранной войны и преступной диктатуры и подготовиться к честному разговору о прошлом, который начался с 60-х и привёл к глубокому переосмыслению истории Германии в 80-90-х.
Важно видеть и ошибки, которые привели к проблемам спустя десятилетия. В Италии христианско-демократическая партия, бывшая с середины 40-х и до начала 90-х важнейшим политическим актором, развалилась под тяжестью скандалов и обвинений в коррупции и связях с мафией. В Германии же постепенный переход ХДС на более центристские и даже левые позиции в последние десятилетия освободил нишу для радикалов из АфД.

Задача эмиграции — формирование повестки

Для успешного преодоления путинской диктатуры и её последствий России будет нужна линейка новых партий и идеологий, часть которых будут работать с центристским, право-центристским и право-демократическим электоратом (используем не экономическую, а идейно-ценностную шкалу).

Это не теоретическая задача: к моменту, когда для политической работы в России предоставится возможность, все эти люди и структуры уже должны существовать и должны быть готовы к работе на местах, к участию в выборах, к трансформации политической системы России.