Вопросы пропаганды

Критика руководства России за то, что оно поверило в правдивость собственной пропаганды и спланировало вторжению в Украину с расчетом на поддержку местного населения и деморализацию элит, стало общим местом. Скорее всего, так все и было: Владимир Путин явно переоценил и негативные чувства граждан Украины к своему руководству, и их симпатии к себе, и России вообще. Но многократное повторение этого тезиса в украинских, международных и российских оппозиционных медиа не спасает от повторения этой ошибки тех, кто пытается противостоять российской пропаганде.

Читая анализ ситуации в России и построенные на его основе обращения к гражданам России со стороны критикующих путинский режим сторон, возникает ощущение, что представления авторов этих посланий о России столь же далеки от реальности, как и представления Путина и его пропагандистов о предвоенной Украине.

Прежде всего надо понять, к кому вообще имеет смысл обращаться, пытаясь вести контрпропаганду. Во-первых, это должны быть те, кто имеет доступ к ее источникам и готов ими пользоваться. Во-вторых, это думающая и образованная часть общества, потому что живущие за чертой бедности люди, маргиналы и просто идейные сторонники Путина заведомо не готовы ничего воспринимать из альтернативных источников. Все попытки через запрещенные в России социальные сети и в ютубе работать с ядерным путинским электоратом обречены на провал и в итоге сводятся к тому, что бесконечные обращения к солдатам и сторонникам Путина вынуждены выслушивать те, кто и так против Путина и совсем не солдат.

Ситуация может еще больше ухудшиться в случае эффективной блокировки на территории России ютуба и сервисов впн. Какая-то особо мотивированная часть общества продолжит потреблять информацию из альтернативных источников, при этом остальная часть общества останется без шансов даже случайно наткнуться на точку зрения, отличающуюся от официальной.

В такой ситуации правильная расстановка акцентов в контрпропаганде особенно важна. К сожалению, авторы контрпропагандистских посланий часто варятся в своем соку и пытаются транслировать то, что им самим уже давно кажется очевидным, а для потенциального потребителя в России таковым вовсе не является.

Во-первых, мало кто готов признаться себе в том, что он пал жертвой пропаганды. Российская пропаганда устроена гораздо умнее и хитрее, чем многим хотелось бы думать. Она строится не столько на требовании признать истиной то, что говорит Кремль, сколько на заманчивом предложении ничему не верить и во всем сомневаться. При таком подходе жертвой пропаганды выглядит как раз произносящий пафосные монологи и безусловно уверенной в своей правоте разоблачитель «кремлевской пропаганды». «И наши врут, и ваши врут, почему же я должен верить чужому вранью?» – вот на какой логике строится российская контпропаганда для умных, и она на самом деле работает. И чем настойчивее от принявшего такую позицию человека требуют перейти на точку зрения Украины и Запада, тем активнее он убеждается, что ему пытаются промыть мозг и заставить быть некритичным.

Во-вторых, и уехавшие из России авторы контрпропагандистских посланий, и те, кто никогда там не был (последние – особенно) склонны рисовать жизнь в стране гораздо более мрачными красками, чем ее воспринимают сами россияне. Какой смысл тыкать в нос жителю Москвы, Петербурга или любого другого крупного города фотографиями деревень с туалетами на улицах или руин на окраинах далеких городов? Сам он живет совсем в другом окружении, и убежденность зарубежного критика Путина в том, что вся Россия живет в нищете, полуголоде и без теплых туалетов, лишь ставит под сомнение и остальные его послания: если вы врете, что мы тут живем так плохо, то какой смысл верить и всем остальным вашим словам.

Экономическая ситуация в России действительно ухудшается, но происходит это медленно и не так очевидно, как хотелось бы многим критикам путинского режима. Рост цен существует, но ведь цены растут во всем мире, о чем россияне осведомлены. О пустых полках магазинов в России говорить пока рано, хотя многие за ее пределами уже убедили себя, что они опустели. Есть трудности с некоторыми лекарствами и другими товарами, но это серьезная проблема для тех, кому они нужны – все остальные могут не замечать остроту проблемы и на этом основании полагать, что им врут вовсе не путинские пропагандисты, настаивающие, что не так все и плохо, а как раз их критики, вещающие о пустых прилавках и наступающем голоде.

В-третьих, ход войны в Украине пока дает кремлевской пропаганде возможности говорить о неизбежной победе и настаивать, что кампания затягивается исключительно потому, что Россия всеми силами стремиться к миру и, если бы не пресловутые «нацисты» и Запад, все бы давно закончилось. То, что чуть ли не с первого дня войны россиянам пытаются рассказать о том, что они уже проиграли войну, только подрывает веру во все остальные послания. Достаточно посмотреть на карту, чтобы убедиться: боевые действия идут на территории Украины и пока все выглядит как поражение Украины, а не России. Особенно если потребитель информации сам живет в России и по умолчанию считает «своими» российские и союзные ей силы пресловутых ДНР/ЛНР. В этом смысле, любые послания к российской аудитории, исходящие из того, что Россия уже проиграла, заведомо воспринимаются как ложные.

В-четвертых, все сообщения о жертвах агрессии падают на хорошо подготовленную многолетней пропагандой почву. Один из важнейших компонентов путинской пропаганды – конспирология, то есть теория о заговорах, которые стоят за всеми явлениями окружающего мира. Человек, живущий в такой парадигме, легко готов поверить, что всемогущий и коварный Запад вполне может изготовлять самые качественные фейки для обмана россиян, а украинские власти (которые нацисты и марионетки Запада) столь циничны и коварны, что вполне способны и сами убивать своих же граждан для создания нужной картинки. И здесь на помощь приходит уже упоминавшийся тезис о том, что все вокруг врут. Россиянин вполне допускает, что российские власти способны подстроить что-то эдакое со своими гражданами и вообще на войне все методы хороши, так почему же они не могут подозревать в этом украинские власти? Пропаганда на это и намекает, постоянно подмигивая потребителю: ну да, мы и врём, и убиваем, но ведь и они ничуть не лучше – просто мы-то свои, а они – чужие. Поэтому кажущееся западной аудитории сверхубедительными фотографии и видеодоказательства в России убеждают только тех, кто изначально готов принять другую точку зрения.

Какие же выводы и что со всем этим делать?

Во-первых, не стоит верить в собственную пропаганду и считать условия жизни в России непереносимыми. Описывая ситуацию в России важно не противоречить тому, что люди видят своими глазами – это подрывает веру во все остальное. Говорить о грядущем ухудшении ситуации надо аргументировано, регулярно напоминать о том, что негативные прогнозы сбываются, а вот позитивные ожидания властей – нет.

Во-вторых, нет никакого смысла обращаться через социальные сети и медиа к той аудитории, которая их не смотрит. Ни солдаты российской армии, ни их родители, ни ядерный путинский электорат скорее всего не смотрят оппозиционные, украинские и иностранные новостные и публицистические каналы на ютубе – при том что там постоянно к ним взывают. Смотрят все это те, кто как минимум сомневается. Поэтому надо пытаться укрепить доверие этих людей, вступить с ними в диалог на их уровне, а не чередовать призывы немедленно выйти на протест и свергнуть Путина с рассуждениями об их генетической неполноценности, трусости и ущербности всего российского и русского.

В-третьих, информирование о ходе военных действий должно быть не односторонним и сводящимся к пересказу украинской версии событий, а объективным или стремящимся к этому. К сожалению, в настоящий момент находящиеся в разных информационных пузырях люди как бы видят две разные войны, которые между собой мало пересекаются. Позиция Украины, которая ведет войну и заинтересована в распространении выгодной себе версии событий, понятна. Но эта позиция заведомо не воспринимаема теми, кто наблюдает за ситуацией с оглядкой на российскую ее версию. Здесь снова повторяется уже описанная ситуация: наблюдатель приходит к выводу, что из двух пропаганд он сам должен выбрать одну, которая ему больше нравится. С учетом того, что считать свое государство агрессором, свою армию преступной, а ее солдат мародерами, морально очень непросто, российский зритель выбирает российскую версию. И так будет до тех пор, пока на фронтах не случится чего-то такого, что разрушит веру в правдивость российской пропаганды – например, очевидное и безусловное военное поражение. В-четвертых, с конспирологическим фундаментом путинской пропаганды надо методично и последовательно бороться – как обращая конспирологические теории против Путина и его режима, так и систематически доказывая их несостоятельность. Естественно, такая работа требует тщательного и талантливого подхода. Бездоказательные обвинения в бездоказательности не работают и не будут работать.