Промышленное загрязнение

Справиться с загрязнением окружающей среды проще, чем с изменением климата: сокращение выбросов парниковых газов требует усилий почти всех стран мира, а большинство проблем с попаданием ядовитых веществ в окружающую среду можно решить внутри конкретной страны даже в условиях санкций.

В России текущее состояние окружающей среды и динамика загрязнения, особенно в последние годы, не вызывают никакого оптимизма. Это результат комбинации войны и отсутствия кардинального улучшения в предвоенные годы, несмотря на громкие заявления властей.

Произошедшие с февраля 2022 года события в России очень серьёзно изменили воздействие человека на природу. Изменения есть практически во всех областях, связанных с окружающей средой — от сложностей с зарубежной аппаратурой и финансированием природоохранных мероприятий до изменений системы управления и контроля (надзора, в текущей российской терминологии) и структуры потребления. Сохранение окружающей среды выпало из приоритетов власти, оказалось подчинено другим интересам.

Пока изменения можно заметить по ограниченному набору элементов, связанных со снижением экологических требований, с отсутствием контроля, неаккуратным соблюдением технологий и санкциями. Промышленное производство, включая образование отходов и загрязнение воды и воздуха, — инерционный процесс^[1]. В течение первых лет изменения не будут большими, проблемы, связанные с недостатком оборудования и ресурсов или с ослаблением контроля, будут нарастать постепенно. Будут постепенно меняться и объёмы выбросов и сбросов, и объёмы образуемых отходов. А вот проблемы, обусловленные ненадлежащим уходом за оборудованием, нарушением производственных процессов, сложностями или невозможностью заменой импортного оборудования, будет сказываться без задержек. Яркий пример — число порывов промысловых нефтепроводов и трубопроводов. Пять лет подряд во многом благодаря деятельности общественных организаций оно  падало на 8-10% в год^[2]. За один 2022 год оно увеличилось в 2,2 раза, а количество порывов всех трубопроводов, связанных с нефтедобычей, выросло в 2,6 раза. К сожалению, решение экологических проблем в период войны невозможно.

Пять особенностей России

Проблемы загрязнения, как правило, не видны на уровне страны. Они создаются локально и обычно оказывают локальное воздействие (возможно, за исключением СОЗ^[3]). Плюс мы знаем далеко не обо всех проблемах, связанных с загрязнением — даже не потому, что контролирующие службы или бизнес хотят скрыть проблемы (хотя в некоторых случаях это именно так), а потому, что в большинстве городов России загрязнение воздуха просто не контролируется. Контроль загрязнения воздуха ведётся только в 20% городов страны. Ситуация со многими водоёмами аналогична.

Государственные программы и иные решения в области охраны окружающей среды часто основаны или на визуальном (эмоциональном) восприятии власть имущих, или на коррупционном потенциале. Да и выполняются они соответствующим образом. Пример тому совсем недавняя оценка выполнения федерального проекта «Оздоровление Волги»: из 145 объектов, которые должны были быть построены, обеспечивают очистку только 32, т.е. менее 25%.

Система управления загрязнением, строившаяся в РФ с 2000-х годов, сложна и основана на расчётах, требующих высокого уровня профессионализма. В итоге многие решения или не соответствуют законодательству, или просто не выполняются. Например, без получения комплексных экологических разрешений (КЭР) с 2019 года крупнейшие загрязнители должны были платить за сбросы и выбросы в 100 раз больше, чем сейчас, а за размещение отходов — в 25. Однако, по данным Дмитрия Кобылкина, председателя комитета Госдумы по экологии, природным ресурсам и охране окружающей среды, даже сейчас 80% объектов обращения с отходами не подали заявки на получение КЭР. Лишь 15% объектов получили КЭР (на 22 июля 2024 года — 879 из примерно 6000 объектов). А срок получения КЭР был в очередной раз перенесён на 2025 год.

Данные, представляемые предприятиями или властями, часто не соответствуют действительности или же оценка опасности существенно уменьшается. Так, данные о загрязнении Москвы сероводородом, получаемые Мосэкомониторингом (городское учреждение, которое проводит контроль загрязнения, в том числе организует работу более 50 измерительных станций), сравниваются с «нормативом ВОЗ» вместо сравнения с российским нормативом — вероятнее всего потому, что норматив ВОЗ почти в 20 раз выше российского национального и примерно во столько же выше, чем порог запаха. Установленные значения ПДК (предельно допустимых концентраций) для многих канцерогенных веществ выше, чем требуется в соответствии с общепринятыми в мире и нормативно установленными в нашей стране уровнями допустимого риска. Поэтому сравнение с этими нормативами также не показывает реального риска.

И, наконец, на всё это накладываются ограниченные возможности контроля. Они ограничены малым количеством инспекторов, малыми средствами, выделяемые на измерительную аппаратуру (и зачастую проблемами с её покупкой) и сложностью для инспекторов этот контроль осуществить — в силу неформального влияния бизнеса и фактического запрета на проведение контрольных мероприятий.

Вопрос о том, что мы (и государственные органы, и общественность) знаем о фактическом загрязнении России, остаётся открытым.

Что мы знаем о загрязнении

Загрязнение воздуха заботит жителей России очень сильно — куда сильнее, чем загрязнение вод (на втором месте — проблема утилизации отходов, которой посвящён отдельный доклад, подготовленный для Free Russia Foundation).

Существующие данные говорят нам, что загрязнение воздуха в стране не сокращается, а общее ежегодное изменение объёмов выбросов незначительно (менее 2%), поэтом его нельзя использовать для оценки динамики. При этом данные о загрязнении, распространяемые государственными органами, выглядят всё менее надежными. Так, например, в 2022 году в государственном докладе о состоянии и об охране окружающей среды значилось, что сброс сульфат-анионов (сульфатов) в 2021 году составил 5 млн тонн (в 2020-м — 1,7 миллиона тонн), а в аналогичном докладе, опубликованном в 2023-м, данные за 2021 год «вдруг» снизились до 1,6 млн тонн без всякого объяснения. Использовать статистические данные о загрязнении от автомашин невозможно из-за сомнительной надёжности методики. К примеру, в 2019 году она изменилась, и объём выбросов передвижных источников сразу упал втрое (требования к выбросам автомашин были снижены и в 2022 году).

При этом большую часть данных можно использовать, чтобы показать/оценить динамику. Данные Росгидромета представляются наиболее точными — в том числе потому, что его финансирование не зависит от результатов измерений.

К слову об измерениях. Регулярные измерения проводятся далеко не во всех городах России. В подготовленном Росгидрометом ежегоднике состояния и загрязнения атмосферы в городах на территории России за 2023 год значится: «32% городского населения проживает на территориях, где уровень загрязнения не оценивался из-за отсутствия наблюдений или их недостаточного количества». В 2012 году, по данным того же Росгидромета, уровень загрязнения не оценивался для 35% населения. При таких темпах роста (3% за 10 лет) уровень загрязнения для всех городских жителей России можно будет оценить только через сто лет.

В 2022 году мониторинг загрязнения воздуха проводился только в 20% городов страны, для городов с населением менее 100 000 человек — всего в 10%, а полностью охвачены только города-миллионники. Конечно, не во всех небольших городах требуется проведение мониторинга. Но там, где есть потенциально вредные производства, это необходимо. Тем не менее, например, в Челябинской можно выделить три города с ощутимым загрязнением воздуха — Карабаш, Сатка и Верхний Уфалей, — в которых нет государственной наблюдательной сети. Одна из причин —  ограниченное финансирование гидрометеорологии, но отсутствие постов государственной наблюдательной сети в Карабаше — городе, который ещё 10 лет назад признавался одним из самых грязных городов России и мира, — это ещё и демонстрация отношения к гражданам и приоритетов государства.

Сделать однозначный вывод о динамике загрязнения атмосферы в целом на основании имеющихся данных невозможно. Но заметного улучшения качества воздуха определённо нет.

За последние 30 лет степень очистки выбросов, указываемая предприятиями, практически не изменилась. Доля уловленных и обезвреженных загрязняющих атмосферу веществ от количества выброшенных веществ в 1992 году составляла 77,1%, а в 2022-м — 76,3%. Это фактически в пределах погрешности. При такой динамике «совершенствования» для полной очистки понадобится около 150 лет.

За 10 лет число российских городов с очень высоким загрязнением^[4] (кратковременным и длительным) существенно не изменилось. Стало больше городов с хроническим загрязнением, однако из-за введения новых среднегодовых значений ПДК в 2021 году можно будет говорить о достоверной оценке только через несколько лет. Правда, за 10 лет Роспотребнадзор дважды менял значения ПДК для формальдегида и ряда других веществ.

Для характеристики загрязнения водоемов использован другой подход — количество случаев высокого и экстремально высокого загрязнения. В 2023 году количество случаев экстремально высокого загрязнения достигло абсолютного максимума (883) за 20-летний период, скачок за год превысил 60%. В 2022-2023 годах проявились и выросли проблемы, связанные с технологической и производственной дисциплиной — соблюдением правил, инструкций, поддержанием надлежащих режимов работы и исправности оборудования. При продолжении текущих трендов нет никаких оснований предполагать, что ситуация будет улучшаться. Скорее произойдёт обратное, и в ближайшие годы можно ожидать не только увеличения случаев высокого загрязнения, но и увеличения загрязнения в целом, в том числе в связи с нарушениями технологической дисциплины и снижением требований к выбросам автомашин.

Накопленный ущерб и ущербные технологии

Можно предположить, что большая часть проблем связана с техникой или техническими вопросами. Однако экология давно выпала из приоритетов властей, война была лишь финальной точкой. Принятая в 2000-х экологическая доктрина Российской Федерации, ставившая сокращение загрязнения как одну из основных целей, действовала 15 лет и не была выполнена вообще. Стратегия экологической безопасности Российской Федерации на период до 2025 года, гораздо более ограниченная по сути (но тоже ставящая прекращение загрязнения как одну из основных целей), действует 7 лет, завершается в следующем году — и она тоже не выполнена. Представляется, что в представлении лиц, принимающих решения, окружающая среда в России — лишь то, куда можно сбрасывать и сливать для получения прибыли и ведения войны.

Данные об образовании отходов — один из наиболее объективных и проверяемых показателей для оценки эффективности как используемых технологий, так и системы охраны природы. Изменение общего количества образующихся отходов характеризует изменение воздействия промышленного производства на окружающую среду. Как и для многих других показателей, доступность и надёжность информации об образовании отходов ограничена. Но даже существующие данные довольно информативны: отходы надо перемещать, хранить, захоранивать — и это всё фиксируется в документах, требует финансовых или иных затрат. Отходы физически существуют, они могут быть осмотрены и оценены, они не растворяются, не выбрасываются в воздух и не испаряются. Сфальсифицировать данные об их объёме гораздо сложнее (хотя вполне возможно), чем данные об объёмах выбросов и сбросов.

Ситуацию с отходами можно разделить на три части: текущее образование отходов, коммунальные отходы и накопленный ущерб. Ещё один показатель динамики ситуации с отходами — сокращение доступных данных об образовании отходов и их внутренняя противоречивость.

Важным моментом, связанным с отходами, являются проблемы с информацией. Например, данные о классах опасности очень часто занижаются — это пусть к снижению платы за их размещение. Кроме того, это уменьшает стоимость выполнения требований по обеспечению безопасности — за счёт уничтожения окружающей среды или здоровья людей. Достоверные данные о занижении классов отходов недоступны, но ряд публикаций последних лет с Камчатки, ХМАО, Волгорадской области прямо свидетельствуют о возможных значительных злоупотреблениях многих ЦЛАТИ — центров лабораторного анализа и технических измерений, находящихся в ведении и используемых Росприроднадзором. Так, недавно был арестован руководитель ЦЛАТИ по Белгородской области.

Начиная с 2019 года данные об образовании отходов по классам опасности по субъектам РФ больше не публикуются в национальных государственных докладах. Их можно получить только для некоторых регионов из изданий (или интернет-страниц) региональных органов государственной власти; обобщённого списка, приемлемого для обработки, автору доклада найти не удалось. Эти данные отсутствуют и в формах 2ТП-отходы за 2019-2022 годы. Тем самым очень затруднено выяснение нестыковок по классам отходов в региональных данных, аналогичных росту отходов 2 класса на 9 000% в Ивановской области в 2018 году.

В 2023 году Россия произвела более 9 миллиардов тонн отходов — по 60 тонн на жителя в год. В 2022-2023 годах общее количество образующихся отходов выросло на 10%. В то же время количество отходов, образующихся при добыче угля, выросло на 20% и превысило 6 000 миллионов тонн, более чем по 40 тонн отходов на каждого жителя страны. Отходы от добычи угля — это почти 2/3 от отходов, образующихся в РФ.

Интересный факт: большое внимание и средства уделяются борьбе с мусорным кризисом. Бытовой мусор выглядит и пахнет достаточно неприятно, свалки обоснованно вызывают возмущение жителей и привлекают внимание властей. Но бытовой мусор не очень токсичен по сравнению, например, с отходами обогащения многих горнодобывающих предприятий (содержащих ртуть, серу и т.п.), а доля твёрдых коммунальных отходов, про данным Росстата, в общем объёме отходов в России меньше 5%.

Вопрос накопления отходов не исчерпывается принятием нормативных актов о накопленном ущербе. Зачастую предприятия, особенно крупный бизнес, находят способ передать накопленные отходы какому-то некрупному и небогатому юридическому лицу (которое, например, потом обанкротится) и больше не нести за них ответственность. Пока нормативное регулирование этот вопрос до конца не решило.

Законодательство

Закон об отходах производства и потребления в последние два года меняется в среднем четыре раза в год (раз в три месяца), в то время как остальные профильные законы — в среднем 2,5 раза в год, почти в два раза медленнее. При такой скорости изменений вряд ли возможна разумная корректировка планов, равно как и принятие долгосрочных решений.

Как уже было отмечено, все описанные проблемы — результат некачественного управления и некачественных технологий. Поэтому единого рецепта решения проблем с отходами не существует. Однако, как и в других областях, связанных с загрязнением, решение проблем отходов невозможно без открытости, надлежащего экономического и ясного, однозначного и несложного нормативного регулирования. Так, система платы за объём и токсичность образовавшихся и неиспользованных отходов показала себя вполне жизнеспособной и могущей (при адекватных ставках платы) значительно сократить образование отходов. Но чтобы это было эффективно, установленные правила не должны постоянно меняться. 

Переломить тренд и и начать очищать страну, сокращая и загрязнение, попадающее от нас во внешний мир, можно относительно небольшими действиями, экономически никак не сравнимыми по масштабам с ведущимися военными действиями или с расходами на содержание президента.

Политические изменения

Без изменения подходов и ориентиров, связанных с окружающей средой, практические преобразования вряд ли могут быть реализованы. Всё сказанное ниже можно сделать, конечно, лишь после окончания войны в Украине.

1.                Критически важен свободный доступ к достоверной экологической информации; заменить государство здесь не может никто.

2.                Нужна адекватная система учёта мнения общественности по вопросам, касающихся экологически значимых решений. А для этого нужно иметь эту самую общественность — не окологосударственные общественные организации и не общественные организации, боящиеся сделать что-то неугодное или ставшие иностранными агентами, а людей, не боящихся давать оценки, проводить экспертизы, высказывать и отстаивать свое мнение.

3.                Необходимо изменить систему приоритетов и рассматривать сохранение природы или хотя бы сокращение загрязнения как приоритет — наряду с медициной, образованием или социальными вопросами.

4.                Лояльные сотрудники профильных ведомств и учреждений должны быть заменены на просто профессиональных (хотя, возможно, и нелояльных).

5.                Орган по контролю за загрязнением (а лучше — в целом по охране природы) должен быть отделён от всех остальных функций.

Практические действия

Вторая часть решений — практическая. В значительной степени эта часть выполнима даже при нынешней власти (при условии прекращения войны). Очевидно, что список далеко не исчерпывающий.

Мы считаем необходимым:

• обеспечить мониторинг загрязнения во всех городах страны и контроль за объёмами и классами образующихся отходов;
• установить онлайн-контроль выбросов и сбросов всех крупных предприятий;
• сократить загрязнение воздуха и воды в водоёмах, приведя его к допустимым нормативам для всех населённых пунктов РФ. Установить для этого разумные сроки, не превышающие 10-15 лет^[5];
• обеспечить безопасность питья водопроводной воды в те же сроки (в случае невозможности — предоставить возможность переселения);
• немедленно откорректировать ПДК для канцерогенных веществ, приведя их к допустимому уровню риска;
• упростить систему экономического и административного регулирования загрязнения и образования отходов (включая стимулирование безотходных производств), установить новые коэффициенты платы за сбросы и выбросы (соответствующие инфляции и опасности веществ);
• немедленно прекратить строительство любых новых капитальных объектов по сжиганию каменного угля и нефтепродуктов, прекращение любого сжигания бурого угля;
• прекратить любую поддержку (в том числе субсидии) угольных, нефтяных и газовых компаний, а также субсидии для транспорта на ископаемом топливе.

Отметим, что большинство этих элементов отражены в экологической доктрине Российской Федерации, одобренной правительством ещё в 2002 году.

---

[1]          Инертность загрязнения — общеизвестный факт, который отмечают многие учёные. См., например: Bosi, Stefano; Desmarchelier, David; Ragot, Lionel (2018). Pollution effects on preferences: A unified approach. Journal of Public Economic Theory.

[2]    По данным государственных докладов «О состоянии и охране окружающей среды».

[3]     СОЗ – устойчивые органические загрязнители.

[4] В качестве городов с очень высоким загрязнением рассматриваются города, в которых СИ>10 или ИЗА>14. СИ — показатель разового загрязнения — наибольшее отношение измеренной разовой концентрации загрязняющего вещества к его разовому ПДК. ИЗА — суммарный индекс загрязнения атмосферы, показатель длительного, хронического загрязнения.

[5] В случае технической невозможности — предоставить достойные финансовые выплаты (за счёт предприятий-загрязнителей) для переселения или само переселение.